Растим «единорогов» для других. Денис Довгополый о доминировании инновационных компаний и месте Украины в новом мире

18 ноября CEO Unicorn Nest Денис Довгополый написал пост в Facebook. В нем он отметил, что «если бы топ-50 богатейших людей выделили 5% состояния на 10-летние инвестиции в хайтек, то это было бы вин-вин, но в стране не найдется и двух десятков команд (да и про 1 десяток я тоже сомневаюсь), которые смогли бы построить энжин «сид-лейтсид-раунд А с глобальными фондами»».

Публикацией Довгополого поделился старший экономист Ukraine Economic Outlook Михаил Кухар. Также он объяснил, что имел ввиду предприниматель. В комментариях к этой публикации началось обсуждение поста Довгополого. По словам предпринимателя, аудитория Кухара показала, что она далека от IT-отрасли и ее контекста. Потому Довгополый написал еще один пост, в котором рассказал о происходящем в мировой экономике и как это будет влиять на нашу страну. С разрешения автора публикуем этот текст на Vector.

Давайте начнем с главного события этой недели 

Grammarly подняли $200 млн при оценке $13 млрд. Двое украинцев вошли в топ-10 самых богатых украинцев, исходя из оценки их долей, и подвинули почти всех наших UHNWI UHNWI Ultra high net worth individuals — люди с чистыми капиталами более $30 млн . Почему это не так?

1. Первое и самое главное: получить оценку в $9 млрд на всех основателей — не совсем то, что иметь $9 млрд. Все наши олигархи так или иначе имеют доступ к деньгам, а акции стартапа чаще всего находятся в локе, и акционеры не могут их продавать без разрешения борда. А значит наш средний UHNWI с капиталом в $100 млн может потратить значительно больше денег в краткосрочной перспективе, чем три фаундера с оценкой их капитала в $9 млрд.
2. Те, кто понимает, как работает большой украинский бизнес, всегда ставит под сомнение оценки рейтингов. Большинство наших UHNWI держат абсолютно непрозрачные структуры, за исключением тех, которые торгуются на биржах. Я слышал разные оценки, что все наши Forbes и другие видят не больше половины капитала наших топов, а может и не больше четверти. Мы сравниваем абсолютно прозрачную долю в компании, в которую вошли топовые инвесторы, и абсолютно непрозрачные структуры активов наших UHNWI.
3. Украинскость. Залогом безопасности капиталов наших олигархов является близость к стране и выстраивание отношений с государством, чтобы сохранить и приумножить это. Залогом безопасности как финансовой, так и личной наших новых миллиардеров является их удаленность от нашей страны, юридической, финансовой и государственной системы. 
   Украинскость капиталов я бы оценивал не как место инкорпорации, происхождения и так далее, а именно тем влиянием на украинскую экономику и общество, которое могут оказать эти капиталы. Я вот просто уверен, что в случае с Grammarly оно будет минимальное. Не потому, что ребята не хотят вспоминать, а потому, что инвесторы, тем более такие, как BlackRock, трезво оценивают риски. Максимальная развязка с украинской юрисдикцией на всех уровнях (за исключением разработки, которая исторически здесь) была одной из частей в сделке.

4. Вообще к спискам топХХХ самых богатых украинцев у меня есть претензии. Я точно знаю трех человек из IT, в оценке которых тот же Forbes потерял один порядок, и еще человек 5, которые не попали в этот список. И они все счастливы, что не попали или оказались в самом низу списка

Посмотрим более детально на глобальный масштаб

В 2007 году, когда мы с Дмитрием Бондарем организовали поездку украинских и русских предпринимателей в Силиконовую Долину, мы взяли профессора из Haas School of Business — UC Berkeley для чтения лекции про технологический бизнес. Там было очень много чего интересного, но я вынес две цифры: 

1. Долина видна внутри экономики по отчетам компаний. В среднем по Штатам затраты на R&D в совокупных затратах публичных компаний были на уровне 6-7%, а в Долине этот показатель был ближе к 20%. 
2. По состоянию на 2007 год 80% компаний, которые попадали в список Fortune500, имели технологическое происхождение — инновации в продуктах, привлечение венчурного финансирования и так далее. За прошедшие 15 лет ситуация переломилась — всей экономикой мира теперь рулят инновационные компании. 

Просто задумайтесь: каждый год в стартапы инвестируется ПОЛТРИЛЛИОНА ДОЛЛАРОВ! Это только то, что можно трекать в публичном поле. Истинные масштабы бизнес трудно себе представить. 

Экономисты оценивают по-разному, но есть разные мнения, что от 1 до 5 % всех инвестиций в мире приходится на инновационный сектор. Предположим, что математика осталась той же: 99.7 % компаний банкротятся, а остальные приносят в среднем х15 на проинвестированный капитал на 10-летнем периоде. Это значит, что из проинвестированных в этом году 35 000-50 000 стартапов миллиардными станут 100-150 компаний. Из них 10-12 станут декакорнами. 

За 10 лет из хайтека вырастут как минимум 20 компаний с оценкой $100 млрд и больше, а если сохранится текущий тренд, то эти цифры можно умножить на 5-7. На сегодня можно констатировать, что традиционная экономика не умерла, но влияние ее на экономику будет падать с каждым годом. Вместе с влиянием на экономику будет расти и влияние на политику. Уже через 5 лет (и точно через 10) мировую политическую повестку будут диктовать младомилиардеры, которые  не будут ставить ни в грош старый капитал и аристократию.

Что происходит в Украине?

Давайте спустимся к нам. В наш подвал. По моему скромному мнению, большинство капитала в нашей стране имеет три источника происхождения:

1. Эксплуатация ресурсов (в том числе трудовых, земли).
2. Контроль государственных и окологосударственных денежных потоков, включая криминал, рейдерство и «приватизацию». 
3. Заработок на разрыве между социализмом и капитализмом. Хороший пример — ритейл. Мы перешли от социалистического дефицита и распределения к капиталистическому изобилию. Тот, кто отстроил большой ритейл и сделал доступными блага, нормальные для развитых экономик, построил большие бизнесы. Отдельно стоят бизнесы, которые развиваются, переводя офлайн в онлайн — как ROZETKA и Владислав Чечеткин.

Все три категории предпринимателей или «предпринимателей», которые стоят у руля этих проектов, очень далеки от инноваций. Они не понимают как это работает и зачем это. Они не понимают, как это можно применить в своих мини- или макроимпериях. 

Есть отдельная категория, которая смотрит на глобальный рынок и понимает, что туда надо идти, но не знают как. Самые умные из них не придумывают ничего нового, но готовы инвестировать в индустрию. Но тут появляется еще одна проблема: им страшно инвестировать в high risk, в котором они не понимают, а списывать инвестиции в хайтек на убытки в момент инвестиций, как это делают в Штатах, они не могут физически. 

У нас есть несколько групп, которые берут в управление чужие деньги под инвестиции в хайтек — от ICLUB и Startup.Network до уже более близкого для олигархов, но все равно далекого проекта Александра Кохановского. Он инвестирует в секондариз уже больших технологических компаний, в которых риски уже приемлемы даже для фондового рынка. Между ними есть десятки оттенков серого: от бутиковых до корпоративных и даже традиционных венчурных фондов. 

Но даже если все наши олигархи решат отдать 1% инвестиций в хайтек, у нас нет людей, способных управлять таким количеством денег, как и нет столько стартапов, которые могут принять эти деньги.

Мордор пошел другим путем: у них есть уже больше 15 фондов, которые инвестируют в Штатах и Европе и почти не смотрят на русские стартапы. У нас ловушка, из которой нет выхода.

В 2006 году один из моих менторов в Долине сказал, что ангела можно считать ангелом, если он трижды потерял деньги и не потерял мотивацию инвестировать. В 2012-2014 году, кандидатов в ангелы у нас на рынке было около 170, из которых с сотней я встретился. Около 20 отговорил — сразу было понятно. На данный момент тест прошли только 17, из которых 12 подняли планку по отношению к рискам.

Все ускорилось

Мировая экономика и предпринимательство не знали таких скоростей роста компаний. Все компании первой половины XX века масштабировались за счет M&A. Прецедентов вне хайтек, где можно за пять лет органически вырастить компанию с нуля выручки до $100+ млн и с трех людей до 10 000, практически нет. Зато с 1950-х годов Кремниевая долина оттачивала это мастерство и теперь дает просраться традиционным секторам, которые она ломает через колено. Да, мы видим, как Долина теряет монополию год за годом. Мне от этого грустно, я успел застать золотые времена Долины. С другой стороны, теперь эта культура везде — успешных крупных кластеров в мире больше 10, и их количество растет.

Я уверен, что даже цифровые трансформации не помогут корпорациям противостоять компаниям, которые цифровые от рождения и не имеют старого балласта. 

Даже ускорение в два раза за два-три года, что чудовищная цифра для корпорации, не позволит им догнать компании, которые работают в парадигме 3-3-2-2-2. Последние имеют сейчас неограниченный доступ к капиталу, объем которого растет из года в год. Что печально, Украина на 100% состоит из старой экономики, и страна будет проигрывать в глобальной конкуренции со странами, которые затаскивают новую экономику к себе.

Дефицит финансирования толкает наши стартапы за рубеж

У нас есть много хороших инициатив. Я не верил в то, что государство может что-то сделать в этой области. Но команда Александра Борнякова превратила Ukrainian Startup Fund в самого крупного раннего инвестора в стране, и я оцениваю их долю рынка посевных инвестиций в 50%. Но как же этого мало! Отдельные, даже отличные, инициативы не могут сломать общую картину.

У нас есть три главные проблемы, с которыми я столкнулся на своей шкуре, поднимая деньги в Unicorn Nest:

1. Наши инвесторы не готовы брать на себя риск от слова «вообще». Ангелы во всем мире являются тем фундаментом, на котором держится вся эта конструкция. Они входят в самые рискованные проекты, и 99% их сделок прогорает. Зато на 1% они зарабатывают хорошо. Но в нашей стране не возможен Рид Хоффман, который положил в Facebook $500 000, а на IPO вынул $800 млн. А значит, у нас невозможен и Facebook. Давайте вернемся к Grammarly — они строили все на свои, без какой-либо внешней поддержки. Так же как и Terrasoft с Екатериной Костеревой и еще десяток украинских успешных бизнесов.
2. Те инвесторы, которые могут давать деньги, чаще всего не понимают правил игры на этом рынке. И предлагают условия неприемлемые для предпринимателей. Долиновская философия — лучше иметь 1% в большой истории, чем 30% в компании, которая не взлетит. Наши стараются играть в эти 30%.
3. Большинство украинских потенциальных инвесторов токсичны. Очень часто у них мутные источники происхождения денег, они являются ПЕПами PEP politically exposed person, человек, которому вверена значительная государственная функция , почти никто не декларирует свои доходы. 

Я недавно посмотрел свою воронку: из 92 желающих проинвестировать в мою компанию 75 не прошли комплаенс в Люксембурге. Я не говорю даже о моментах, когда в стартапы инвестируют люди из санкционных списков не только США, но и нашей страны. А когда начинаешь гуглить отдельных инвесторов, то видишь, что первые две страницы рассказывают об уголовных делах в Европе по отмыву денег.

Давайте вернемся к началу. Через 10 лет в топ-100 самых богатых украинцев будет 50 человек из мира стартапов. К сожалению, они будут в топ-1000 самых богатых людей США или стран Евросоюза.

НО! Опять про главную новость: в любом стартапе в уставном фонде предусмотрен пул акций от 10 до 20% для опционов сотрудников. Об этом мало кто говорит, но на ранних этапах принято отдавать от 0,01% до 1% ранним сотрудникам — денег платить зарплаты нет, а людям надо работать. 

Когда Google вышел на IPO, сразу 180 человек стало долларовыми миллионерами. Если мы посмотрим на Grammarly, то любой человек с опционом в 0.07% в компании сейчас долларовый миллионер.

Сколько их — сложно сказать, но вот как раз такие люди и будут через 10 лет подпирать топ-100 самых богатых украинцев в нижней части, отодвигая тех, кто просто хапнул немного денег или построил уверенный, но не растущий бизнес в традиционной экономике.

У меня в компании, например, сейчас опционы измеряются процентами и десятыми долями. И у меня есть два человека, для которых я приложу все усилия, чтобы они хорошо заработали на моем стартапе, — слишком давно они со мной и слишком много сделали для проекта.

Я читал много лекций для корпораций и небольших high net worth ребят. Для них это все или филькина грамота, или высокие риски, или «у нас свой путь». Традиционная экономика, отсутствие глобального видения и нетехнологическое образование у большинства UHNWI играет с ними же злую шутку.

Есть еще один факт, который веселый и грустный. Несмотря на то, что польскую венчурную экосистему заливают деньгами (уже больше $10 млрд за 15 лет), она не вырастила ни одной большой компании, для американской экономики, а Украина имеет больше 10 стартапов с оценкой от $100 млн, одного юникорна и одного декакорна. Ну еще к нам приписывают Gitlab и WhatsApp, но то такое…