Суши «Чернобаевка» и футболка «Дети». Не спекулируем ли мы трагедией украинского народа?

Футболки с «русским военным кораблем», халаты с вышитой надписью «СБУ» и сет суши «Чернобаевка» —естественная реакция на актуальные события. Что это: ситуативный маркетинг, спекуляция на событиях или жест поддержки? Почему в мерче и товарах используется тема войны в Украине и стоит ли это делать? О вопросе без ответов (спойлер) рассуждает шеф-редактор Vector Дмитрий Кошельник.

Что произошло

С момента полномасштабного вторжения россии произошло много событий, заслуживших особое упоминание в истории, как героических, так и ужасных. Среди них, пожалуй, наиболее мемные — направления, куда отправил ракетный крейсер «Москва» украинский пограничник Сергей Грибов, «призрак Киева» и Чернобаевка. Конечно, все они широко распространились в соцсетях — от шуток до конспирологических теорий и пропаганды.

Вместе с ними появился тематический мерч и другие товары. Даже поверхностный поиск показывает, что в последнее время в Украине стали продавать:

• сет суши «Чернобаевка»;
• футболки с тематическими надписями;
• халаты с надписью «СБУ»;
• женское белье с надписями «Русский военный корабль, иди на**й» и «Чернобаевка»;
• детские игрушки «Джавелин» и «Мрія».

На первый взгляд это ситуация «win-win». Например, можно купить фановую футболку, чтобы улучшить настроение и продемонстрировать собственные взгляды. Производитель же зарабатывает, а значит, заплатит налоги. В некоторых случаях он даже отдает часть денег (или всю сумму) на нужды ВСУ. На основании этого напрашивается вывод, что в продаже подобных товаров нет ничего плохого.

Однако неясно, можем ли мы разделить военные события на вещи, о которых можно шутить (а они вообще бывают?), и темы, которые нельзя затрагивать. Уместно ли выпускать футболки с надписью «Дети» как на авто, эвакуируемых с оккупированных территорий, и возле Донецкого академического областного драматического театра в Мариуполе? (их уже убрали из продажи). Или, например, продавать мерч с упоминаниями Бучи?

Не превращаем ли мы трагедию украинского народа в более привычную и понятную прикольную реальность мемов и коротких видео? Для этого стоит разобраться, зачем мы покупаем мерч и другие товары, связанные с определенными событиями.

Почему нам нужен мерч и мемы (но здесь не о них)

Желание купить тематический мерч, пошерить мем или придумать удачную шутку на тему — часть человеческого желания быть причастным. Подобного мнения придерживается американская журналистка Джей Оуэнс. Она называет мемы способом единения и считает, что когда человек лайкает и шерит их, то присоединяется к сообществу.

Это работает не только с мемами. Многие привычные для нас вещи появились из желания показать принадлежность к определенному сообществу или слою населения.

Естественно, эту человеческую склонность удачно используют компании. Купить новый iPhone, форму любимого футбольного клуба или фигурку героя кинофильма — такой же способ показать свою принадлежность и взгляды. Во время или после определенных исторических событий мотивация та же. Поэтому, например, французы носили зеленые кокарды в начале Великой французской революции, а украинцы — оранжевые флажки и шарфы во время Оранжевой революции.

Подобные покупки — это одновременно и сигнал «свой — чужой» и способ сказать: «у меня хватает денег на iPhone» или «я придерживаюсь таких политических взглядов».

Аналогично все работает и в случае войны в Украине. В нашем обществе наблюдается значительный рост патриотизма и единства. Поэтому любой мерч и товары, связанные с наиболее заметными военными событиями, — это способ подчеркнуть собственную национальную идентичность, единство с собственным народом.

Так можно ли продавать такой мерч и товары?

Перед нами типичная этическая проблема. На поставленный вопрос есть сразу несколько ответов:

• Продавать любой связанный с войной мерч — это ок. Как говорилось выше, люди могут выразить свои взгляды и почувствовать причастность, производители — заработать, а Украина — получить налог или пожертвования. Тема Бучи или гибели детей напоминает окружающим о страшной трагедии в нашей стране. Поэтому на ней тоже можно акцентировать.
• Продавать связанный с войной мерч — нормально, но есть нюансы. Выпускать вещи с упоминаниями о Чернобаевке и «русском военном корабле» — это ок. Однако лучше не затрагивать чувствительные темы вроде трагедии в Буче и других временно оккупированных городах, гибели детей и Мариуполя. Это обесценивает трагедию, превращает ее в очередной мем. Другой нюанс — на чем размещать эти надписи. К примеру, надпись о направлении движения корабля на белье может оказаться некстати. Ее увидит довольно узкий круг лиц. Поэтому непонятно, для кого этот месседж.
• Продавать любой мерч нормально при условии, что он высмеивает или показывает подлинную сущность врага. В этом случае проданную футболку можно считать частью информационной войны против россии. В шутку украинцы показывают свое отношение к оккупантам, отсутствие страха перед ними, готовность бороться за свою свободу. Касаться чувствительных тем можно, потому что они подчеркивают жертву и жестокость россии.
• Вообще не выпускать мерч, связанный с войной. Полномасштабное вторжение россии в Украину — трагедия. Продажа любого мерча так или иначе связана с гибелью людей. Поэтому лучше не упускать ничего вообще.
• Отказаться от мемного мерча и товаров. Сосредоточиться на мерче с качественной проработанной коммуникацией. К примеру, с месседжем «Украина = смелость».

Это не все возможные варианты ответа. Однако уже из них можно сделать вывод, что нет однозначно правильного. У каждого свое мнение, что и отличает демократические общества. Если бы никто не покупал белье с надписью «Чернобаевка», то его не было бы в продаже. То же самое касается любого другого мерча, товаров или продуктов (включая суши).

В таких случаях часто хочется занять позицию морального авторитета и осудить производителей и продавцов. Однако они действуют так же, как и медиа, которые ставят кликбейтные заголовки в новости о войне. То есть, с одной стороны, помогают государству и обществу (теми же налогами), а с другой — просто пользуются возможностью. В конце концов, общество само решит, правы они или нет.