Антон и Ксения Шнайдер с Сергеем и Анной Вовк. Откровенный разговор

Одним из главных материалов тематической недели должно было стать интервью, которое проведут наши главные редакторы. Наверное, корректнее будет сказать не интервью, а разговор. Откровенный разговор обо всем, что интересно обсудить героям. Так как главных редактора у нас два, то и героев получилось двое. Так вышло случайно: как только мы спросили у Сергея и Ани, с кем им было бы интересно поговорить, первым их ответом были Антон и Ксения Шнайдер.
Интервью можно посмотреть как в формате видео, как и прочитать в тексте.

Сергей: Что в вашей профессии самое сложное?
Антон: Сложно всем этим управлять. Я считаю себя дизайнером. Все, что связано с наймом людей, организационными вопросами ― иногда это превращается в бытовуху. Это сложно. В творческом смысле — ничего сложного. Даже если сложно, это вызов и кураж.
Сергей: Вы планируете нанять людей, которые занимались бы административными вопросами?
Антон: Да, мы этим и занимаемся. С ростом у нас появляются новые задачи (они же проблемы). Либо ты учишься преодолевать их сам, либо поручаешь это кому-то.
У нас все развивается органично. Нет такого «так, нам нужен этот и этот человек, и мы их всех покупаем». Мы растем постепенно.
Сергей: В одном интервью вы сказали, что еще не чувствуете себя брендом.
Ксения: Мне кажется, это комплекс Антона. Он привык работать на бренды.
Антон: Поскольку я занимался брендингом всю жизнь, я смотрю на него именно так. Бренд ― это то, что само по себе имеет ценность. Даже если убрать все, останется картинка. Бренд создает Вселенную. И вещи, которые создали в этой Вселенной, ― ее мерч.
Я не считаю, что у нас, а тем более у кого-то из наших соседей, есть уровень, когда их узнают «да, это эти чуваки». Исключение ― монопродукт, когда под одним брендом создают только один товар.
Нет смысла называть все что угодно брендом. Если ты начал выращивать обычный лук, ты уже бренд? Нет. Вот если это какой-то специальный лук черного цвета, это уже ближе к бренду.

Ксения: Почему Ksenia Schnaider нельзя назвать студией?
Антон: Студия ― это больше лаборатория, чем бизнес. А Ksenia Schnaider сейчас скорее бизнес, чем лаборатория. Мы работаем очень продуманно и знаем, сколько вещей нужно произвести. А студия круглый год экспериментирует, и уже из этих экспериментов получает прибыль. Там в основе кураж от поиска смыслов, идей и создания, а потом уже «окей, это можно продать».
Сергей: Сколько вы работаете в день?
Ксения: У команды в офисе работа заканчивается в 6, а у нас нет. Мы можем либо остаться там, либо приехать домой, открыть компы и продолжать до 10.
Сергей: Как вам работается вместе?
Антон: В целом ― нормально. Бывает, спорим. Ксюша за то, чтобы сделать прямо сейчас, она делает все очень быстро, не топчется на месте. А я люблю подумать, прикинуть.
Ксения: Я вообще не могу ждать. Если есть идея, ее нужно сразу реализовать. Когда Антон что-то предлагает, я говорю «идем делать», а он такой «ну, надо еще немножко с этим пожить, подумать». А потом кто-то реализует идею, которую мы откладывали. Тогда мне очень обидно, что мы не первые.

Антон однозадачный человек, а я многозадачный. В этом наша синергия и дисбаланс одновременно.

Сергей: Как проходит творческий процесс, когда вы вместе?
Антон: Очень приземленно. У нас творчество происходит между делом. Наша главная проблема — административная часть, управление. На творчество остается 10% времени, если не меньше.
Например, сейчас я ищу графического дизайнера, который будет доделывать моменты, в которых я торможу.
Сергей: Будь я крутым дизайнером, я бы зассал к тебе пойти. Подмастерьем — да. А предлагать что-то свое я бы зассал.
Антон: Вот они, наверное, все так сидят и боятся, а зря. Я жду, что этот человек тоже будет что-то генерировать. Это должно помочь в ситуациях, когда я туплю. Ты дал задание, человек сам что-то придумывает, а ты смотришь и корректируешь.
Сергей: У вас есть какая-то конечная цель, амбиция?

Ксения: Наша цель — заниматься творчеством хотя бы половину дня.

Сергей: Просто иметь больше времени на творчество? Это и есть счастье и конечная цель?
Антон: У меня цель — это сам смысл чем-то заниматься. Мне кажется, я знаю, каким должен быть мир вокруг и я проявляю его через разные вещи. Сейчас мы делаем это через одежду.
Все люди пытаются найти какую-то правду. Пытаются понять, почему вещи такие, а не другие. Почему надо делать так, а не иначе. Через бизнес и творчество мы пытаемся все это «вытащить».

Сергей: Мы много общаемся с молодыми ребятами. У этого поколения есть проблема с желанием вкалывать. Гладуэлл писал, что для того, чтобы научиться чему-то, нужно уделить этому 10 000 часов. А они могут скакать от одного к другому.
Я ездил с Троещины на работу туда-обратно и кайфовал, читал книжки. В какой-то момент чувствовал себя умным и клевым.
У вас есть ориентиры в индустрии или в целом? Кто вам нравится, на кого хочется быть похожими?
Антон: Сложно с этими кумирами. Мой кумир — это все новое и интернет. Там может оказаться и самый топовый дизайнер, и просто залетный Вася, который случайно сделал прикольную картинку.

Ксения: Для меня кумиры — это люди, которых я знаю лично, и в Киеве у меня такие есть. Это коллеги по профессии. Мне нравится, как они развиваются, что они социально ответственны, честны с собой и со своими клиентами. Я вижу их рост и меня это очень вдохновляет.

Сергей: Кто это?
Антон: Кто угодно, включая вас. Просто классные люди, у которых что-то получается.
Ксения: Меня не может вдохновлять Kanye. Мне очень нравится эта персона, но пока я не могу соотнести это с собой и не знаю, что у него происходит на самом деле. В отличии от Кати Зубаревой из бренда Sleeper, с которой я переписываюсь.
Еще меня вдохновляет, что у нас общий контекст. Строить бизнес в Украине и странах постсоветского пространства сложно, а в фешн-индустрии — тем более. И когда ты видишь позитивные примеры, это вдохновляет.

Сергей: Вы чувствуете, что Украина стала креативнее? Что мы появились на карте и стали участником глобального процесса, замечаете такое?
Антон: Замечаем, и я могу это объяснить. Мне кажется, это из-за того, что мы подтянулись по уровню, но цены у нас ниже, чем в других странах. Поэтому сразу появились клиенты.
Сергей: Что из последнего в рекламе и дизайне вам понравилось?
Антон: Мне нравится кейс Ader Error. Они понимали, что будут жить в Instagram, и специально делали бренд так, чтобы были красивые картинки. И это сработало.
С другой стороны, мне ничего не хочется у них покупать. Мне все нравится, но я не хочу. Их вещи для меня какие-то слишком веселые и детские.
Сергей: Вы первые использовали в одежде атрибутику Украины, потом выпустили линейку Corruption. Интересно услышать ваши комментарии про брендинг Ukraine Now.
Антон: Мне нравится, классная штука. Очень в тему и работает. Она не перепрыгивает слишком в креатив, и не недопрыгивает.

Сергей: Представь, что вы выросли, стали брендом в твоем понимании. У вас есть маркетинг-директор и маркетинговый бюджет. К кому вы обратитесь за рекламной кампанией? К себе, in house?
Антон: Я бы сходил за экспертизой куда-то на сторону. Я дизайнер, я не про маркетинг. У меня нет схем в голове. Моя политика — «сделай классно и всем понравится».
Сергей: Будучи штатным дизайнером в Ksenia Schnaider, ты скучаешь по работе дизайнера?
Антон: И да, и нет. У меня есть работа in house. Но ко мне постоянно обращаются за советами со стороны, поэтому в каком-то смысле я продолжаю заниматься дизайном.
Я скучаю по тому, что раньше мог вообще не суетиться. Мог взять проект и пилить его неделю, две, месяц. Сейчас я не могу позволить себе такую роскошь.
Сергей: Как обстоят дела с коллекцией?
Ксения: Сейчас мы делаем зиму 2020 года.
Сергей: Это нормальный темп или вы опережаете сроки?
Антон: Мы тютелька в тютельку. Мы хотим думать на два сезона вперед. Когда у тебя есть студия в правильном понимании, у тебя есть наработки, ты всегда можешь их достать…
Ксения: … и выдать за 2020 год.
Антон: Нет, не то чтобы выдать. Ты берешь идею и раскатываешь ее на несколько вещей.
Ксения: Мы никогда не понимаем, что получится в конце. Это становится понятно, когда коллекция уже готова. Есть несколько идей, над которыми мы работаем, но нет одной глобальной.
Сергей: У вас все выходит из концепта или из идей?

Антон: Скорее из идей. Это очень не по-метамодернистски — продумывать. Когда дизайнер говорит «и вот что я хотел сказать», он не хотел этого сказать. Он просто хотел сделать вещи. Но рынок требует от тебя объяснения.

Сергей: Вы всегда видите себя здесь, в Украине, в Киеве?
Антон: Нет. Мы с самого начала думаем глобально. У нас нет привязки именно к Украине. Где дело идет лучше, там и будем работать.
Ксения: Думаю, если мы будем работать в другом городе, у нас поменяется коллекция. На меня очень влияет среда. Я вижу, как забор заклеен объявлениями, и начинаю это переваривать. Или иду в спортзал, а дорога завалена мусором. Я начинаю думать об этом.

Антон: В Европе смертельно скучно, например. Не знаю, что бы я там делал. Наверное, портил бы все.

Сергей: Вы — пара, и работаете вместе. Кажется, у вас меньше трудностей, чем у нас. С появлением ребенка нам стало сложнее.
Антон: Да, ребенок отводит работу на фон. Неважно, есть няня или нет. Ксюша еще собаку хочет, а я говорю, что у нас уже есть. Я собака.
Сергей: Какую породу хотите?
Антон: Сиба-ину. Эти собаки очень подвижные, но кайфовые. Если бы я завел собаку, то этой породы.
Сергей: Вы упомянули рок и хип-хоп. Иногда по Антону можно сказать, что он слушает хип-хоп. И рок, судя по патлам.
Антон: Я больше слушаю хип-хоп, а Ксюша — рок. Но в одежде все наоборот. Ксюша больше европейские мозги, я — американские. Хип-хоп — это уже basic, основа. Но рок я продолжаю слушать, и жду новую волну крутых проектов.
Ксения: Помню, мы собеседовали девочку на пиар-менеджера, и ты ее спросил: рок или хип-хоп? Я тогда подумала, что любой ответ засчитывается, потому что и то, и другое классно.
Анна: Я тоже всегда спрашиваю, на каком последнем концерте был человек. И когда называют Океан Эльзы или ТНМК, которые последний раз выступали год назад, понимаешь, что человеку все остальное не интересно.
Сергей: Назовите ваши топ-3 артистов.
Антон: Clown Core. По-моему, чуваки нащупали лучшее, что должно случиться с музыкой.
Death Grips. Не то, чтобы я слушал их каждый день, но у них есть очень крутые штуки. И пусть будет Princess Nokia.
Сергей: А мы сейчас кайфуем от последнего альбома IC3PEAK.
Антон: Да, IC3PEAK. Меня радует, что они есть. Я их даже слушаю в тачке. В музыке главное — музыка. Если бы я начал вдумываться в смысл, половину бы перестал слушать.
Сергей: В музыке сейчас происходит метамодернизм. Много интересной, разной, не обязательно понятной, но крутой музыки.

Антон: Фешн должен быть похож на музыку. Не надо ничего объяснять. И главное — она должна быть реальной.

Представь, что чувак играет классику на клавесине. Как к этому относиться? С одной стороны, это все-таки музыка. Но это не реальная музыка. Это консерва. Ты не будешь это слушать. То же самое с одеждой. Она должна быть из сегодняшнего, вчерашнего или завтрашнего дня. Она не должна быть отсылкой к какой-то концепции. К клавесину, короче.
Сергей: По-вашему, как выглядит мир будущего?
Антон: Такой же, как этот, только оцифрованный. Он будет выглядеть так же, просто там будут стоять более крутые кондиционеры и стекла с нанопокрытием. Как в Сингапуре.
Сергей: Можете дать рецензию на мир, в котором мы живем?
Анна: Брать или не брать?
Ксения: Брать, конечно.