Чего IT-единорогам не хватает для счастья?
Любую статью можно сохранить в закладки на сайте, чтобы прочесть ее позже.
Режим чтения увеличивает текст, убирает всё лишнее со страницы и даёт возможность сосредоточиться на материале. Здесь вы можете отключить его в любой момент.
У технологических компаний-единорогов есть все, кроме одного — пути к прибыли. Чтобы стать гигантом рынка, крутого бренда, армии пользователей и харизматичного СЕО недостаточно. Так считает издание The Economist. Приводим адаптированный перевод их статьи о том, что же не так с компаниями на миллиард.
Единороги — сила?
В мае этого года Uber провела третье по величине технологическое IPO в Америке после Alibaba и Facebook — компания подняла $8,1 млрд. Конкурент Uber — Lyft вышел на биржу месяцем ранее. В Китае тоже гудит волна IPO.
Благодаря модным продуктам и армии преданных пользователей эти компании оценивают в сотни миллиардов, а инвесторы спешат продавать акции подороже. Однако у единорогов есть одна проблема: их бизнес-модель. В прошлом году около 10 единорогов, в том числе уже упомянутые Lyft и Uber, заявили о суммарном убытке в $14 млрд.
Расходы компаний на аренду офиса и автомобилей часто сбрасывают со счетов в надежде, что это ускорит рост выручки. Несмотря на это, некоторые компании с оценкой в миллиард сложно масштабировать. А если ограничить их в тратах, это затормозит рост компании. Инвесторы должны либо требовать снижения цен при IPO, либо просто держаться от компаний-единорогов подальше. Самим же предпринимателям стоит переосмыслить способ коммерциализации своих идей.
Что было до единорогов
Сегодня компании-единороги появляются совсем иначе, чем 25 лет назад. В 1994 году в венчурные фонды вложили только $6 млрд. Они раздавали чеки максимум на $1 млн, не более. Пока Amazon не провел IPO в 1997 году, ему удалось поднять всего $10 млн. С тех пор быстрый рост компаний стал возможен благодаря облачным вычислениям, смартфонам и соцсетям. Последние позволяют стартапам рассказать о себе максимально широкой аудитории.
Низкие процентные ставки заставляют инвесторов гнаться за возвратом вложений. Google, Facebook, Alibaba и Tencent (одна из крупнейших инвестиционных компаний в мире — ред.) доказали, что секрет успешности заключается в огромных рынках, высокой прибыли и естественной монополии. Многие компании пытались примерить эту формулу на себя, пытаясь ускорить процесс с помощью инвестиций.
Но не путайте единорогов с «индейками» 2000-х вроде интернет-магазина товаров для животных Pets.com, который обанкротился через 10 месяцев после выхода на IPO. Идеи единорогов полезнее и интереснее: приложение для поездок удобнее такси, сервисы доставки еды экономят время, а вместо того, чтобы загружать плейлисты заранее, можно слушать музыку через стриминговые сервисы. У единорогов огромные базы пользователей, у них нет физических активов — они могут загрузить все в облако. И если верить документам IPO, их продажи быстро растут.
Почему единороги убыточны
Убытки компаний-единорогов говорят не о временных проблемах роста, а о спорности рынков, на которых они работают, и нестабильности клиентов. Чем больше людей пользуется одной сетью — тем она ценнее, это закон цифровой монополии. Поэтому 67% цифрового рынка принадлежит Facebook.
А вот показатели единорогов не так убедительны. Люди, которые ездят на такси, пользуются сразу несколькими приложениями, у них есть выбор. Поэтому Uber (как и Lyft) не может стать монополистом. Или, например, компания WeWork, которая зарабатывает на аренде офисных мест — у нее нет монополии на все офисы и столы в мире.
Конкуренция в этой нише слишком велика, чтобы одна компания-единорог захватила рынок.
Поэтому единороги боятся урезать бюджеты на маркетинг — они боятся потерять клиентов и создают вспомогательный продукт на основе предыдущего, чтобы удержать пользователей.
Внешние обстоятельства тоже играют не в пользу единорогов. Для прошлого бизнес-поколение существовало не так много правил — законодатели едва ли знали об интернете. Поэтому компании просто брали и делали. Просили денег у инвесторов и если что-то шло не так, то извинялись.
Единороги поступают так же. Airbnb избежала налогов на отели, а Uber обошла правила лицензирования такси. Сейчас же работу в цифровой сфере регулируют множество законов, а в инвестиционных циркулярах рискам вложений в единорогов посвящен чуть ли не отдельный раздел.
Что будет дальше с единорогами
Все вышеописанное хорошо для потребителей — на них тратят деньги. Суммарно компании «инвестируют» в клиентов около $20 млрд в год. В то время как поиск и соцсети монополизировали, единороги создают конкуренцию в других отраслях.
Инвесторам, в свою очередь, нужно сохранять хладнокровие. Вложиться в компанию, которая может стать следующим Google или Alibaba соблазнительно, но большинству единорогов приходится вести долгую «войну на истощение» из-за низкой рентабельности секторов, в которых они работают. В итоге их поглощают гиганты рынка. Тогда возрастает другой риск: большинство единорогов ограничивают право голоса инвесторов (Uber — исключение), а основатели стартапов сопротивляются слиянию. Инвесторам сложнее вмешаться, если компания не приносит достаточно прибыли, чтобы оправдать оценки IPO.
А что же Кремниевая долина и шумные технологические центры Китая — родины единорогов? Сейчас миллиарды утекают в венчурные фонды, к основателям и сотрудникам IT-компаний. Вопрос в том, сколько люксовых домов, благотворительных проектов и персональных космических программ они оплатят и как превратят это в новые технологические бизнесы.
Философия «покупки» клиентов любой ценой сейчас на пике. А когда эпоха единорогов закончится, нужно будет придумать новый, более убедительный вид стартапа.
