Почему миллениалы делают вид, что помешаны на работе
Любую статью можно сохранить в закладки на сайте, чтобы прочесть ее позже.
Режим чтения увеличивает текст, убирает всё лишнее со страницы и даёт возможность сосредоточиться на материале. Здесь вы можете отключить его в любой момент.
Помешательство на работе стало новым трендом среди миллениалов, а по хэштегу #ThankGodIt’sMonday в Instagram можно найти 38 000 публикаций. Журналистка The New York Times Эрин Гриффит написала статью о том, почему молодежь делает вид, что им нравится работать 24 на 7 и кому это выгодно.
Культ работы
Добро пожаловать в мир суеты и трудолюбия. Здесь все помешаны на работе и отсюда невозможно сбежать. Это именно то, о чем говорит Nike в своей рекламе: «Просыпайся и берись за работу». Амбиции превратились из средства достижения цели в стиль жизни, а «лови момент» — своего рода ребрендинг слогана «выживи любой ценой».
Просто делать свою работу уже недостаточно — сотрудники должны любить ее и кричать об этом во всех соцсетях. Работодателю это выгодно — выкладывая Stories из офиса и сочиняя посты о том, как замечательно им работается, сотрудники продвигают компанию. LinkedIn даже запустили ради этого свою версию Snapchat Stories.
Любовь к своей работе стала мейнстримом. Яркий пример — сеть коворкингов WeWork, которую недавно оценили в $47 млрд. В январе основатель WeWork Адам Ньюман объявил, что убирает из названия приставку Work и теперь компания будет называться просто We. Ребрендинг должен был показать, что они не просто сдают в аренду столы, а стремятся охватить все аспекты жизни человека — как в физическом, так и в цифровом мире. Идеальный клиент компании настолько влюблен в их эстетику, что работает в офисе WeWork, спит в квартире WeLive, тренируется в спортзале Rise by We, а его дети ходят в школу WeGrow.
В современном мире равнодушно относиться к своей работе просто нельзя. Сотрудники, которые просто выполняют задания и уходят домой, считаются изгоями.
Рабские Stories и труд все перетрут
В культе работы нетрудно разглядеть мошенничество. Начальникам как-то удалось убедить целое поколение работать не покладая рук. Но кому это выгодно на самом деле: сотрудникам или их начальникам?
«Большинство людей, которые ратуют за переработки — это не те, кто выполняет реальную работу. В основном это менеджеры, финансисты и владельцы», — говорит Дэвид Хейнемейер Ханссон, сооснователь компании Basecamp.
Работать много не значит работать эффективно, это доказывает множество исследований. Тем не менее, миф о пользе переработок до сих пор существует. Он подтверждает теорию, что успех и богатство не для всех. Поэтому культ трудоголизма все еще на волне, считает Ханссон.
Не зря Илон Маск в своем твите «Если вам нравится то, что вы делаете, это (почти) не похоже на работу» взял слово «почти» в скобки.
But if you love what you do, it (mostly) doesn’t feel like work
— Elon Musk (@elonmusk) November 27, 2018
Работа сделает вас успешным и несчастным
Эра помешанности на работе началась в 2000-х, когда Google и другие компании начали кормить сотрудников, заказывать массаж в офис и ставить диваны для сна. Они были готовы на все, лишь бы сотрудники ни о чем не волновались и подольше задерживались на работе. Работники были в восторге — кому бы не понравилось, что о них так заботятся?
Но сегодня гимн неустанной работе больше напоминает советскую пропаганду с «пятилеткой за три года» и стахановцами. Но обеспечить идеальные условия труда как в Google могут не далеко не все компании. Зато видеть сотрудников, днюющих и ночующих в офисе, хотят все. В итоге от культа труда больше выигрывают боссы и инвесторы, а не сотрудники.
В Кремниевой долине этот культ приобрел духовное значение. Для сотрудников компаний работа — не инструмент, с помощью которого можно получить желанное, а смысл жизни.
Эйдан Харпер, который возглавил движение за четырехдневную рабочую неделю, считает, что переработки — это бесчеловечно и токсично. «Создается впечатление, что наша единственная ценность — это способность к производительности, способность работать», — говорит Харпер.
Многие чувствуют вину за то, что тратят время на что-то несвязанное с работой. Предприниматель из Кремниевой долины Джонатан Кроуфорд говорит, что работая над стартапом, он набрал 18 кг лишнего веса и порвал с девушкой. «Если я с кем-то и общался, то только на рабочих конференциях, если что-то и читал, то только деловую литературу. Я вообще редко делал то, что не приносило прибыли моему бизнесу», — вспоминает он.
После того, как предприниматель понял, что несчастен, он решил изменить стиль жизни. Теперь Кроуфорд работает в инвестиционной фирме и советует коллегам заниматься чем-то еще помимо работы: читать художественную литературу, ходить в кино или просто лениться. Для его коллег это звучит дико, потому что они воспринимают себя как рабочий ресурс и только.
Консультант в технологической компании Берни Клиндер говорит, что работает по 11 часов в сутки 5 дней в неделю. «Это дает мне +1 день преимущества над другими работниками. При стандартной рабочей неделе я бы выглядел бездельником на фоне своих конкурентов, — рассказывает Клиндер. — Но я реалист и понимаю, что это лишь крысиные бега. Если завтра я умру, о моих рабочих достижениях никто и не вспомнит».
В ожидании понедельника
В своем эссе Анна Хелен Питерсон пишет, что мировоззрение миллениалов идет в разрез с культом работы: «Если миллениалы такие ленивые, то почему же работают на износ?».
Питерсон считает, что миллениалы просто стремятся оправдать свои завышенные ожидания. Это поколение, которое воспитывали на хороших оценках и внеклассных заданиях. Поэтому ожидание понедельника стало для них манией и защитным механизмом одновременно — выполняя даже самую бессмысленную работу, они повышают свою самооценку.
Даже самая классная работа состоит из рутины. В 2014 году канал HBO выпустил сериал «Кремниевая долина», в котором высмеивали компании с бессмысленными миссиями «сделать этот мир лучше». Но даже спустя 5 лет работодатели продолжают завлекать сотрудников абстрактными целями, которые на деле оказываются пустыми словами. Например, Spotify и Dropbox говорят, что их миссия — «раскрыть творческий потенциал человека». Профессор экономики Девид Спенсер считает, что так компании пытаются отвлечь внимание от непривлекательной стороны работы.
Интернет-компании перестарались с попытками сравнять ценность работы с ценностью человека как такового. На смену эре позитивизма пришла эра борьбы: сотрудники протестуют и увольняются, потому что ощутили свою силу влияния на корпорации.
В конце концов, каждый сотрудник сам должен решить, нравится ему роль счастливого трудоголика или нет. Те, кто играет на культе работы, понимают, что успех требует полной отдачи. В каком-то смысле они достойны уважения.
Если мы обречены трудиться, пока не умрем, мы также можем притворяться, что нам это нравится. Даже по понедельникам.
