ИИ-рутина. Как тысячи людей по всему миру вручную обучают нейросети за копейки
Любую статью можно сохранить в закладки на сайте, чтобы прочесть ее позже.
Режим чтения увеличивает текст, убирает всё лишнее со страницы и даёт возможность сосредоточиться на материале. Здесь вы можете отключить его в любой момент.
Медиа часто пишут о достижениях искусственного интеллекта и компаниях, которые его создают. Куда чаще, чем о людях, которые обучают нейросеть. Они вручную маркируют изображения от полипов в кишечнике до сцен насилия в соцсетях, чтобы ИИ научился определять болезни или нежелательный контент.
Корреспондент The New York Times Кейд Метц написал большой материал о том, в каких условиях работают тысячи низкооплачиваемых сотрудников в этой отрасли. Мы выбрали из него главное.
Намита Прадхан сидит за столом в центре Бхубанешвара (Индия) и смотрит видео, которое записали в больнице на другом конце света. Она ищет полипы — небольшие отростки в толстой кишке, которые могут привести возникновению рака. Нет, Намита не врач — девушка помогает учить ИИ-систему, которая в итоге сможет выполнить работу доктора.
Она одна из десятков молодых индийцев, которые сидят на четвертом этаже небольшого офисного здания. Их научили описывать различные виды цифровых изображений и точно определять все, что угодно: от дорожных знаков до нефтяных танкеров на спутниковых фотографиях.
Большинство представителей индустрии высоких технологий скажут, что ИИ — будущее их отрасли. Искусственный интеллект быстро совершенствуется благодаря машинному обучению. Но топ-менеджеры технологических компаний редко обсуждают трудоемкий процесс его развития.
ИИ-рутина
Прежде чем обучать ИИ, кто-то должен промаркировать данные, которые он получает. Эта работа критически важна для создания нейросетей, в том числе автомобилей с автопилотом.
Я посетил пять офисов, где люди бесконечно выполняют монотонную работу, необходимую для обучения ИИ. Всеми ими управляет компания iMerit. Среди работников были исследователи кишечника, как Намита Прадхан, специалисты по кашлю, эксперты по языку и идентификаторы уличных сцен. Пешеходный переход — это двойная желтая линия или пунктирная белая? ИИ должен четко понимать разницу.
То, что я увидел, слабо похоже на будущее. По крайней мере, на то будущее, которое мы себе рисуем. Офисы, в которых работают эти люди, могли бы с тем же успехом быть колл-центрами или центрами обработки платежей. Один из них оказался старым жилым домом в бедном районе Калькутты.
Мотивационные напоминания в офисе iMerit в Калькутте
В офисах Бхубанешвара и других городов Индии, Китая, Непала, Филиппин, Восточной Африки и США, которые я посетил, десятки тысяч наемных сотрудников обучают машины. А десятки независимых подрядчиков, которые обычно работают из дома, маркируют данные с помощью краудсорсинговых сервисов вроде Amazon Mechanical Turk.
Индийская iMerit маркирует данные для ИИ крупнейших IT-брендов и автомобильных производителей. Компания не называет своих клиентов, ссылаясь на соглашение о конфиденциальности. Но в их числе Amazon и Microsoft.
Возможно, однажды ИИ и разрушит рынок труда, но пока он только создает низкооплачиваемые рабочие места.
По данным исследовательской компании Cognilytica, рынок маркировки данных в 2018 году превысил $500 млн, а к 2023 году он достигнет $1,2 млрд. Этот вид работы занимает 80% времени, которое уходит на создание ИИ-технологии.
Эксплуатирует ли эта работа человеческий труд? Все зависит от того, где вы работаете и в какой стране живете. В Индии — это билет в средний класс, в Новом Орлеане — весьма приличная работа. Но для независимого подрядчика это чаще всего тупик.
Чтобы эффективно выполнять эту работу, необходимо владеть определенными навыками. Например, распознавать заболевание по видео или снимку. В некоторых случаях приходится иметь дело медицинским видео с болезнями, порнографией или изображением насилия.
«Когда видите подобные вещи впервые ,это очень беспокоит. Вам не захочется возвращаться к работе. Возможно, вы и не вернетесь. Но тем из нас, кто не может позволить себе отказаться от этой работы, остается просто делать», — рассказывает Кристи Милланд. Она несколько лет маркировала данные на Amazon Mechanical Turk, а сейчас стала активистом в сфере труда и защищает работников сервиса.
Исследователи ИИ надеются создать системы, которые будут учиться на меньших объемах данных. Но в обозримом будущем человеческий труд просто необходим.
Офис iMerit в Бхубанешваре
Кто учит ИИ и сколько за это платят
Бхубанешвар называют городом храмов и быстрорастущим центром онлайн-труда. В 15 минутах езды от храмов, недалеко от центра города, находится белое четырехэтажное здание. Внутри три комнаты, заполненные длинными рядами столов, на каждом из которых стоит широкоэкранный дисплей. Здесь проходят трудовые будни Намиты Прадхан.
Она выросла недалеко от города и закончила местный колледж, прежде чем устроиться на работу в iMerit. Эту вакансию ей посоветовал брат, который уже поработал в компании.
В течение обычного восьмичасового дня застенчивая 24-летняя Намита просматривает около дюжины видеороликов колоноскопии толстой кишки, постоянно приближая видео для более детального изучения отдельных кадров. Время от времени она находила то, что искала и отмечала полипы, а также признаки болезни вроде сгустков крови и воспалений.
Ее клиент — американская компания, название которой iMerit не может сообщить. Девушка не знает, кто прислал видео, которое она смотрит. Так же, как владелец толстой кишки может не знать, что оно вообще существует.
Вторая справа — Намита Прадхан
Намита училась работать с медицинскими видео в течение недели в формате-видеозвонков с врачом-практиком из Окленда (Калифорния). Он обучает работников iMerit по всему миру.
По словам врача-радиолога Джона Ши, для этой работы требуются люди с медицинским образованием, а также соответствующими знаниями в анатомии и патологии.
Прадхан называет свою работу интересной, но утомительной. Девушка говорит, что сначала ей было противно рассматривать эти снимки, но со временем она привыкла.
Изображения, с которыми работает Намита, выглядят ужасно, но ее коллегам приходится еще хуже. Клиенты iMerit также разрабатывают искусственный интеллект для идентификации и удаления контента, который запрещен правилами соцсетей и других онлайн-сервисов. К нему относится порнография и сцены насилия.
Эта работа настолько тяжелая, что iMerit пытается ограничить количество такого контента. Порнографию и насилие разбавляют более безобидными изображениями. А сотрудники, которые работают с этими снимками, сидят в отдельных помещениях.
По словам одного из руководителей iMerit, Прадхан и ее коллеги зарабатывают от $150 до $200 в месяц. Это приносит компании доход от $800 до $1000. По стандартам США Прадхан платят неприлично мало. Но для нее и многих других это средняя зарплата за работу по вводу данных.
Прасенджит Байдья вырос в деревне примерно в 50 км от Калькутты. Он первым в семье получил высшее образование. Хотя в программе была информатика, Байдья мало чему научился на занятиях, где на 24 студента был только один компьютер.
Он получил нужные навыки после колледжа, когда поступил на учебный курс некоммерческой организации Anudip за $5 в месяц. Сейчас Байдья менеджер. Его команда днями изучает уличные сцены для обучения автопилота автомобиля крупной американской компании.
Прасенджит Байдья с женой
Байдья говорит, что работа может быть рутинной, но она дала ему жизнь, которой он не получил бы иначе. Недавно он вместе с женой купил квартиру в Калькутте, в нескольких минутах ходьбы от офиса iMerit.
Anudip проводит курсы английского и компьютерной грамотности по всей Индии. За год их проходит около 22 000 человек. За последние шесть лет iMerit нанял более 1600 студентов Anudip.
Сейчас в компании работает около 2500 человек. Более 80% из них — выходцы из семей с доходами ниже $150 в месяц. Средний возраст сотрудников — 24 года.
23-летний Оскар Кабесас переехал с матерью в Новый Орлеан из Колумбии. После колледжа он устроился в iMerit. Ему пришлось поработать над испаноязычным цифровым помощником. В процессе парень имел дело с разными видами контента: от твитов до рецензий ресторанов. Одной из проблем стали расхождения в переводе разных слов в испаноязычных странах. Например, «pisto» в Гватемале значит деньги, а в Мексике — пиво.
Оскар Кабесас
42-летняя Гленда Эрнандес тоже работает в офисе iMerit в Новом Орлеане. Сначала она занималась цифровым помощником, но затем ей пришлось научиться различать кашель, который свидетельствует о болезни. Весь день слушать человеческий кашель — не самое приятное занятие, но ИИ должен помочь врачам выполнять свою работу. А однажды и заменить их.
Гленда Эрнандес
Кристи Милланд 14 лет проработала в Amazon Mechanical Turk. Первый свой проект она взяла еще в 2005 году. Ей было 26 и она жила вместе с мужем в Торонто. Mechanical Turk был источником дополнительного заработка. Первый проект Кристи был для Amazon. Ее работа заключалась в том, чтобы выбрать из трех фотографий витрин ту, где изображена входная дверь. Amazon создавал онлайн-сервис, похожий на Google Street View — нужно было помочь выбрать лучшие фотографии.
Милланд зарабатывала три цента за каждый клик или около 18 центов в минуту. В 2010 году ее муж потерял работу, и Кристи начала работать на Mechanical Turk полный день. Два года ей приходилось трудиться 6-7 дней в неделю, иногда до 17 часов в сутки. Так она зарабатывала около $50 000 в год.
В 2010 году Кристи начала заниматься маркировкой контента для ИИ-проектов. В том числе она работала с кровавыми изображениями в Twitter и снятыми с воздуха кадрами с Ближнего Востока. По ее словам, проекты американских IT-гигантов обычно оплачиваются лучше, чем среднестатистическая работа — около $15 в час. Но при этом нет медицинского обслуживания и оплачиваемого отпуска. Миллард называет такую работу «ужасно эксплуататорской».
Кристи Милланд
В 2012 году Кристи присоединилась к организации под названием TurkerNation. Ее цель — улучшить условия работы тысяч людей, которые занимаются тем же, что и Кристи.
Сейчас она учится в юридической школе. Ее муж зарабатывает на $600 меньше, чем приходится платить за жилье. Они взалят в долги, но несмотря на это Миллард не собирается возвращаться к маркировке данных. «Это антиутопическое будущее. С меня хватит», — говорит она.
