В любом занятии нужно искать драйв к жизни. Ничего не хотеть, не иметь амбиций — значит быть вечно недовольным и чаще всего винить в этом других. Это стыдно. Мне не хватит 3 жизни на все мои планы: я хотел бы заняться и политикой, и журналистикой, и спортом, и наукой.
Сегодня я точно не политик, а предприниматель. Я неравнодушен к тому, что происходит в Украине — это факт. Мне кажется, я знаю, как сделать ситуацию лучше, и сейчас делаю это в бизнесе. Надеюсь, мне не придется идти в политику. В прошлом я пошел туда от безысходности. Сегодня есть другие способы менять систему, начиная от института будущего, Aspen, форумов, бизнес-инициатив.
Я не понимаю людей, которые даже не пробуют что-то создать, а со старта смешивают с грязью свою страну и город. Это слабая и паразитирующая позиция.
У нас слишком много негатива. Мы не умеем находить в себе хорошее, не умеем себя рекламировать. Киев — один из самых недооцененных городов Европы. Мы в себя не верим. В Facebook я наложил себе мораторий на негатив.
Я очень эффективный кризис-менеджер: знаю, кого спасать первым и как двигаться, когда все рушится. Но когда теряешь свой бизнес из-за войны, то чувствуешь себя беспомощным, от тебя ничего не зависит. В права вступила история, а ты можешь только наблюдать. Это лавина.
Когда ты все теряешь, у тебя 2 выбора: либо начинать с нуля, либо записываться в добровольцы и идти защищать свою землю. Я решил, что принесу стране и армии больше пользы как предприниматель.
Мы начали Beehive в 2014, в 2015 запустили деревообрабатывающий завод. Никто не знал, как всё будет развиваться дальше. Но это мобилизировало сотни сотрудников, которым пришлось переехать из захваченных территорий. Кроме того, что я бизнесмен, я еще и лидер. Я должен был дать своим людям шанс и надежду.
В моей группе в Оксфорде есть студенты из 27 стран. Там учат работать в команде, брать групповую ответственность, работать с разными взглядами. В Украине этому никогда не учили. У меня 2 высших образования, но нам ни разу не давали групповую работу. Мы не умеем организовываться, доверять, выбирать лидера, распределять обязанности. Поэтому у нас и политики не могут объединиться, доверять друг другу и взаимодействовать.
Оксфорд — это фундаментальное образование. Это база, на которой легче строить что-то новое. То, что тебе кажется космосом, там раскладывают в понятную систему. Например, инновации, которые казались мне чем-то недоступным, стали понятной частью бизнеса. То же самое касается финансов, кредитования бизнеса, R&D.
IT-аутсорс мне неинтересен. Это как продавать уголь, я уже это проходил. Продавать ресурс мне неинтересно. Я хочу создавать контент, продукт, бренд. Аутсорс — хороший, понятный и простой бизнес, но не хочется тратить свою жизнь на подобные проекты.
Меня удивляет, когда я слышу, что украинских предпринимателей не волнует политика. Это безразличие всегда догоняет их с неожиданной стороны.
Меня всегда удивляло, что в Украине нет ни одного глобального бренда. Мы №1 по производству подсолнечного масла, №2 по производству зерна. Вы где-то видели бренд украинского масла или муки?
Solar Gaps — это hardware-стартап, это сложно. Но я верю в успех, потому что за этим проектом есть идея. Пока что он больше про модную тему, здесь тяжело построить экономику. Но рынок развивается и любая локальная генерация энергии будет востребована.
Моя ошибка — концентрация бизнеса в одном месте. Почему я об этом не думал? Я ведь мог предположить, что у нас слабые институты. Построить идеальную компанию в отрыве от государства невозможно, даже если твой бизнес ориентирован на экспорт. Если в Украине все будет плохо, твой бизнес тоже разрушится.
Последняя наша инвестиция — Pufetto. Это платформа, которая позволяет сконструировать уникальную мебель и заказать ее производство. Сейчас мы открываем третий магазин в Германии, при том что все производится в Украине.
Наша анимационный хаб сейчас на этапе R&D. Я не сомневаюсь, что это нужно Украине. Такого здесь никто не делал, вопрос только в том, какая у проекта будет экономика. Неинтересно делать мультфильмы на государственные деньги, интересно, чтобы это стало бизнесом.
Я строю большой бизнес, строю систему. Не так важно, как быстро ты растешь — главное не упасть. Я хочу отсечь «украинские» риски, поэтому стараюсь страховать бизнес.
В украинской политике работает отрицательный отбор: только самые циничные, самые наглые и бесприницпные наиболее востребованы. Таким людьми легче манипулировать, им легче давать обещания. Забывается ложь, поппулизм — избиратель это прощает. Я уверен, что наступит время, когда слово и репутация политика будет чего-то стоить.
Политика — это квинтиссенция всех знаний. И экономики, и социальной инженерии, и управления, и коммуникации. Настоящая политика начинается, когда ты можешь сформировать какую-то идею и вести за ней людей. Для этого недостаточно написать манифест, нужно организовать людей и структуру.
Переезд из страны — это позиция варваров, кочевников. Поехать туда, где все уже подготовили, отбить и занять свое место. Я часть этого общества, часть этой страны. Для меня важно создавать проекты для нашей страны, помогать ей развиваться и бороться за реализацию здоровых идей. Патриотизм начинается с самоуважения.
Очень сложно не жить прошлым. Сложно было подвести черту и начинать все даже не с 0, а с минуса. Это психологическое испытание. Предприятия, здания — это мелочи. Гораздо важнее репутация, люди и умение создавать. Главное не потерять способность созидать, не расслабляться и развивать умение торговать песком в пустыне.
Уважение можно завоевать не за счет кресла, а за счет усердной работы и ответственности за свои слова. Я докапывался до каждой мелочи, лез в шахту на 900 м под землю. Когда сотрудники видят, что ты хочешь что-то сделать, а не пришел воровать, тебе начинают доверять. Когда тебя уважают и хотят устроиться к тебе работать, это очень крутое чувство.
Я могу ругать своих сотрудников, но это все равно моя проблема: либо нанял не тех людей, либо не так объяснил, либо недостаточно замотивировал.
Пчелы и мёд — это круто. Мы стараемся сделать из Beehive современный бренд. Раньше мед ассоциировался с покупкой на рынке 3-литровых липких банок с медом непонятного происхождения. Сейчас мы хотим сформировать культуру потребления меда украинцами, показать, что они могут получать качественный продукт. Мы меняем восприятие того, как должна выглядеть банка меда. Кроме того, мы хотели создать продукт, с которым не стыдно идти на экспорт.
В Aspen Institute мы специально подбираем сбалансированную группу. Для результата нужны разные неравнодушные люди, нужны подходящие тексты, нужно медленное вдумчивое чтение, нужно общение. В группе происходит эффект интеллектуального единения. Тебя слышат, и ты сам слушаешь. В такой атмосфере происходит внутренняя трансформация.
В жизни можно радоваться простым вещам, даже простому разговору за чашкой кофе с другом, закату, природе, фильмам, книгам, своему бизнесу.
Мы боимся думать глобально и брать на себя ответственность, поэтому нами управляют те, кого мы достойны. Это полностью наша ответственность.
